Поручается уголовному розыску - Страница 42

К оглавлению

Телефон зазвонил внезапно. Незнакомый мужской голос спросил Степана Степановича.

— Стуков на совещании, — сказал Антон,

— Извините, с кем я разговариваю?

— С Бирюковым.

— Так это вы ведете следствие по магазину? — Я, — подтвердил Антон.

— Это Айрапетов говорит. Мне обязательно надо с вами встретиться. Сегодня же, немедленно.

— Приезжайте. Буду ждать.

— Видите, какое дело… Я только что встретил маму. Не будете возражать, если мы сойдемся через полчаса, что называется, за круглым столом, скажем, в ресторане «Сибирь»? К слову, вы ужинали?

Антон вспомнил, что сегодня толком даже не обедал.

— Нет, не ужинал.

— Отлично! Значит, через полчаса — у входа в «Сибирь»?.. — проговорил Айрапетов таким тоном, как будто разговаривал с давним-предавним знакомым.

Антон на какое-то время задумался. Встречаться в такой обстановке с людьми, причастными к проводимому расследованию, он не любил, но память сейчас подсказывала ему, что с рестораном «Сибирь» что-то связано по ходу следствия. Пауза была недолгой, однако Айрапетов поторопил:

— Ну, что вы раздумываете? Соглашайтесь…

«Там же Олег работает! — вспомнив рассказ соседки Айрапетова Веры Павловны об инциденте с Людой Сурковой, вдруг подумал Антон. — Надо воспользоваться случаем, чтобы понаблюдать за этим Олегом со стороны». — И ответил:

— Пожалуй, соглашусь.

— Отлично! — бодро воскликнул Айрапетов, словно обрадовался, и тут же положил трубку.

18. За круглым столом

Айрапетов у самого входа в ресторан разговаривал с моложавой, но заметно полнеющей женщиной. Он издали увидел Антона и разулыбался, как желанному другу.

— Знакомься, мама. Это сотрудник уголовного розыска, товарищ Бирюков, — сказал он женщине когда Антон подошел к ним.

Женщина устало подала темную от загара, с дорогим браслетом руку, вежливо наклонила голову и назвалась;

— Евгения Петровна.

Антон тоже сдержанно кивнул, сказал свое имя. Она бесцеремонно оглядела его, спросила:

— А отчество?

— Игнатьевич.

— Вы знаете, Антон Игнатьевич, на юге ужасные грозы. Нас почти полный день мариновали в аэропорту. Самолет не мог вылететь из-за каких-то разрядов…

— Мама, — перебил Айрапетов. — Кому это интересно? Евгения Петровна устало отмахнулась.

— Не сердись, Игорек, я так сегодня переволновалась, — и опять повернулась к Антону. — Это вы такой молодой работаете в уголовном розыске? И не боитесь преступников? Ведь они бывают вооружены. Знаете, в нашем городе недавно был случай, о нем даже писали в газетах…

— Мы пойдем ужинать или будем разговаривать здесь? — с улыбкой опять перебил Евгению Петровну Айрапетов.

— Конечно, Игорек, пойдем. Я ужасно проголодалась. Совершенно не могу есть в самолете, хотя там кое-что и подают.

Антон сразу приметил, что Айрапетов не то стесняется своей словоохотливой родительницы, не то боится, как бы она не наговорила лишнего. Игорь пытался перехватить инициативу разговора, но удалось это ему только в ресторане, когда Евгения Петровна с видом знатока стала сосредоточенно изучать меню.

— Я разыскал того сапожника, — полушепотом сказал он Антону.

— Для чего вы это сделали? — спросил Антон.

— Попав в глупейшую историю, нельзя сидеть сложа руки.

— Остроумов никуда бы не делся.

— Не сомневаюсь. У меня была другая цель, чтобы он пришел к вам с повинной. Согласитесь, это лучший вариант. Ему за чистосердечное раскаяние меньше достанется, а вам работы уменьшится.

— Смотрите-ка, даже шашлык по-кавказски есть! — удивилась Евгения Петровна, положив на стол меню. — Интересно, как его здесь готовят? Может быть, одно лишь название, — она грузно поднялась из-за стола. — Игорек, ты, пожалуйста, заказывай, а я ненадолго отлучусь. Так сказать, в порядке обмена опытом пойду познакомлюсь с директором этого заведения,

Айрапетов, проводив ее взглядом, смущенно проговорил:

— Не удивляйтесь. Мама работает директрисой крупного ресторана. Профессиональная гордость говорит, — Игорь положил на стол пачку «Нашей марки», закурил и, разглядывая зажигалку, задумчиво сказал:

— Хотел сделать как лучше…

— К сожалению, некоторые свидетели, стараясь оказать пользу делу, забывают, что от них требуется только одно — говорить правду, но не вмешиваться в следствие.

— Привычка бороться за справедливость. Не могу сидеть сложа руки, когда… — Игорь глубоко затянулся сигаретой. — Согласитесь сами: считанные дни до защиты диссертации и вдруг… нелепость с бритвой.

— Вы на самом деле спасли Остроумову жизнь?

— Положение было критическим. Однако большого ума для спасения не требовалось. Нужно было срочно влить кровь. У меня оказалась подходящая группа. Операцию делал другой врач.

Антон взял лежавшую перед Игорем пачку «Нашей марки», рассеянно поразглядывал ее и спросил:

— Хорошие сигареты?

— Неплохие. Почти десять лет только их курю. Привык.

— Необычные для Новосибирска какие-то. Первый раз вижу.

— Их здесь не продают. Это мама мне каждый месяц присылает.

— Точно такую же пустую пачку обнаружили у нас в райцентре в обворованном магазине, — как можно равнодушнее проговорил Антон.

— Откуда она могла там оказаться? — удивился Айрапетов. — Это действительно редкие для Новосибирской области сигареты.

Антон пожал плечами. Наступило тягостное молчание. Айрапетов, наморщив лоб, сосредоточенно думал.

— А ведь я в прошлую субботу был у вас в райцентре, — вдруг сказал он. — Случайно встретил Мохова. У него не было курева… Я отдал ему полпачки. Неужели он заодно с Остроумовым?